Строптивая невеста - Страница 40

— Господи, как же вы сделали такую красоту! — прерывающимся от волнения голосом воскликнула Лиз.

— Было непросто, — улыбнулся мистер Моррисон. — Но все до единого выполнили свою часть работы. А уж сшивали фрагменты все вместе.

— Это чудесный подарок, — со слезами на глазах сказала Лиз.

— Вы будете хранить его всю жизнь, — прошептала старая Марго, — среди самых дорогих вещей.

Всю жизнь. Что-то тут не сходится. Вернуть подарок они не могут — для детей это будет удар. И пожениться, чтобы не обидеть ребят, они тоже не могут. И даже если бы Гарри захотел жениться на ней, принесет ли это счастье, на которое она надеется?

— А теперь можете поцеловать невесту, — сказал священник, поднимая глаза от книги.

У Гарри возникло ощущение, что он стоит над пропастью.

— Как, прямо сейчас?

Священник пожал плечами.

— Это же репетиция. Можете практиковаться.

Не нужна ему никакая практика. Тем более с Лиз. Их поцелуи давно выходят за рамки дозволенного… деловым соглашением.

— Совсем не похоже на сгорающего от нетерпения жениха, — проговорила Розмари, которая вместе с бабушкой и другими участниками репетиции сидели на скамьях сзади.

И как, по их мнению, должен он проявлять нетерпение? Поцеловать Лиз? Он не против. Он бы не возражал и против чего-то большего, нежели поцелуи. Но нельзя. Иначе он не сможет остановиться.

— Никаких поцелуев, — прошептала Лиз, упираясь руками в его грудь.

Интересно, чувствует ли она, как колотится его сердце? Видит ли она томление в его взгляде? В сознании мелькнула предательская мысль: бросить все и сбежать. Он никогда не уходил от трудностей. Ни одной женщине не удавалось напугать его. И ни одной из них не удалось заставить его сдаться. Но Гарри вдруг понял, что никуда он не денется, потому что хочет, хочет остаться с Лиз. Только сейчас он полностью это осознал: он не сделает ничего, чтобы свадьба расстроилась. Он хочет и свадьбу, и Лиз в белом платье, и гостей, и звон колоколов. И медовый месяц.

Гарри вдруг явственно почувствовал, что созрел для семьи. Для такой семьи, как у бабушки с дедом. Он не женился лишь потому, что все его подруги интересовались прежде всего его состоянием. Лиз не такая как все. Деньги ее не интересуют.

Но возможно ли, чтобы она полюбила его?

Потому что он любит ее, любит той любовью, что безраздельно и навсегда. Эта озарение не напугало его, а лишь заставило страстно желать взаимности.

Беспокоило его другое. Вдруг Лиз не относится к нему всерьез из-за его положения, богатства, стиля жизни? Ведь он олицетворяет все, что она презирает.

— Разве ты не хочешь поцеловать Гарри? — послышался голос обеспокоенной Розмари.

Он чувствовал, что она колеблется, но не торопил ее. Возможно, в ее душе сейчас такой же хаос, как в его. Ей тоже нужно разобраться в своих чувствах.

— Не в этом дело…

Она взглянула Гарри в глаза. Он поймет, ведь он все понимает без слов. Она очень хочет поцеловать его. Но только не здесь. Не на виду у всех этих людей. Наедине.

— Конечно, Лиз хочет меня поцеловать, — пришел на помощь Гарри. — Просто нам не хочется делать это на публике, понимаете?

— Застенчивые голубки, — прослезилась Марго, — такая редкость в наши дни. Так трогательно. Но, дети мои, будьте готовы к тому, что завтра гости потребуют от вас поцелуй, как в кино.

Священник откашлялся.

— Завтра после поцелуя вы повернетесь к прихожанам.

Приобняв Лиз и Гарри за плечи, он повернул их к залу. На них смотрели счастливые и умиленные лица тех, кто пришел на репетицию. Позже их пригласят на предсвадебный обед.

Лиз взяла Гарри под руку. От ее доверительного жеста у него потеплело на душе. Кажется, у них есть шанс превратить спектакль в настоящую свадьбу.

— Посаженая мать вернет вам букет, — подсказал координатор, и Розмари вручила Лиз букет, сплетенный из подарочной ленты.

Розмари сама знала церемонию ничуть не хуже координатора:

— После этого я откину фату с ее лица.

— А я перенесу шлейф платья назад, — вступила Салли. — Не волнуйся, Лиз, я не забуду, так что не бойся растянуться, запутавшись в собственном платье.

— После этого, — продолжал священник, — я объявлю вас мужем и женой: мистер и миссис Гарри Батлер.

Лиз высокомерно выпрямилась и обернулась к священнику.

— К вашему сведению, меня следует называть «доктор»!

Священник вопросительно взглянул на Гарри.

— Мистер и доктор Гарри Батлер? Как-то не звучит.

— Ну, для завтрашнего дня можно сделать исключение, — предложила Розмари. — Один раз можно побыть и «миссис».

— Отречься от стольких лет учебы? От моего призвания? Ни за что. И потом, я не собираюсь брать фамилию Гарри.

В комнате повисло мертвое молчание. Казалось, даже воздух не колышется. Вот и все, подумал Гарри. Одна фраза решила все затруднения. Сразу и навсегда. Еще пару недель назад он бы ликовал, но сегодня его охватила тоска. Он не может потерять Лиз!

Все еще глядя на Гарри, священник переспросил:

— Вы не возьмете фамилию мужа?

— Это неслыханно! — воскликнула старая Марго.

— Лиз, послушай. Ты не нарушишь никаких принципов, если возьмешь фамилию мужа. На самом деле, это не уступка, а большая честь, — принялась увещевать ее Розмари.

— Может, для кого-то и честь, но не для меня. Для меня честь, что я своим трудом заработала медицинские дипломы и право практиковать. Во всех моих документах черным по белому написано «Элизабет Уилкинсон». Я уже приобрела профессиональную известность, и менять имя сейчас неразумно.